Григорий Соломонович Померанц (1918–2013) – философ, культуролог, писатель, эссеист, диссидент.
Первое самостоятельное исследование Григория Соломоновича было написано ещё до начала Великой Отечественной войны и посвящено произведениям Ф.М.Достоевского. Но в 1949 году, после ареста по обвинению в антисоветской деятельности, диссертация была ликвидирована «как документ, не относящийся к делу». К творчеству писателя Померанц обращался на протяжении всей своей жизни, итогом творческих и научных изысканий стали две книги: «Открытость бездне: этюды о Достоевском» «Открытость бездне. Встречи с Достоевским». В своих многочисленных эссе и статьях Померанц постоянно обращался к этическим и философским проблемам произведений Достоевского. Герои его романов воспринимаются философом как «вечные типы» мировой литературы и точкой преломления исторических событий 20 века, в том числе военных лет. В 1970-е годы Померанц был постоянным участником конференции «Достоевский и мировая культура» в Музее Достоевского.
Григорий Соломонович прошел всю войну и в дальнейшем вспоминал о пережитом в своих интервью, статьях, в философских эссе. В 1940-1941-м учебном году он читал лекции в Тульском педагогическом институте, и после начала войны подал заявление в военкомат добровольцем. Однако из-за ограничения по зрению его не призвали сразу, только 16 октября 1941 года он был принят в ополчение. В середине января 1942 года Померанц был направлен на Северо-Западный фронт, под Старую Руссу – такой важный город в судьбе Достоевского. В начале февраля Григорий Соломонович был контужен и ранен в ногу при бомбёжке, на всю жизнь остался хромым и был прикомандирован к редакции дивизионной газеты в качестве литсотрудника. Дивизия Померанца воевала под Сталинградом, за время боевой службы он был награждён медалью «За боевые заслуги», а в 1943 году – «За оборону Сталинграда».
Летом 1944 года Померанц вновь вернулся к боевым действиям, участвовал в освобождении Белоруссии, Бреста, Польши. В это время Григорий Соломонович был награждён орденом «Красной Звезды» за проявленную отвагу, инициативу, мужество в боях за города Слуцк и Барановичи. Военная биография Померанца включает и бои в Восточной Пруссии, где он получил второе ранение в левую руку (осколки повредили палец и ладонь). Несмотря на все ужасы, с которыми философу уже пришлось столкнуться в годы войны, вид Треблинки в 1945 году оставил глубочайший след в памяти, по его словам, «во мне что-то перевернулось».
Война для Г.С.Померанца закончилась в Германии, однако в декабре 1945 года он был исключен из партии за «антисоветские разговоры», а в 1949 году сослан в лагеря. По словам жены, Зинаиды Александровны Миркиной, Померанца «ждали три года бесприюта (волчий билет, исключение из партии, в которую вступил на фронте с чувством неразрывного единства с теми, с кем был под огнем). И, наконец, ГУЛАГ. Каргопольлаг».
Померанц оставил много эссе, воспоминаний, интервью, в которых размышляет о Великой Отечественной войне, участником которой он был. Одно из эссе появилось всего за год до смерти, в 2012 году – это «Проигравшие победители. Продолжение давнего разговора: благодаря или вопреки Сталину мы выиграли войну?» Эссе записала Зинаида Александровна, жена девяносточетырехлетнего философа, и как итог своих собственных раздумий, и как плод разговоров с Померанцем. Это воспоминания о военных годах, рассуждения о совместимости понятий «война» и «нравственность» и вопросы, подобные вопросам героев романов Достоевского:
«Представьте себе обратную картину: победили немцы. Благодаря или вопреки Гитлеру? Ну уж безусловно благодаря. Даже побежденные немцы в 1946 году по опросу в подавляющем большинстве считали Гитлера величайшим политическим деятелем Германии. А что было бы в случае победы?! И это было бы великим нравственным поражением немецкого народа, если бы победил строитель газовых печей, поработитель мира.
Кто же был вдохновителем победы у нас? Строитель ГУЛАГа, организатор Голодомора, тиран, уничтоживший крестьянство и планомерно уничтожавший интеллигенцию; тот, кто топтал свободу, топтал свой народ?
Победа. Что должно господствовать в нас? Чувство гордости или вины?
Невозможно не гордиться великим мужеством наших воинов, невозможно забыть это, не воздать им должное.
Но как только гордость застывает в чувстве самодовольства и самовосхваления, как только нравственная работа в душе останавливается, победа оказывается чем-то противоположным самой себе — чувством, мертвящим душу».
В эссе «О подлости, о доблести, о славе» Померанц размышляет о природе добра и зла, обращаясь к образам вечных героев Достоевского: князя Мышкина, Рогожина, Раскольникова, Ивана Карамазова и Смердякова. Философ вспоминает и выступления в Музее Достоевского («В 1976 году Андропов наложил запрет на любые мои публикации. Музей-квартира Достоевского оставался единственным местом, где меня один раз в год выпускали на кафедру. Там я прочитал серию докладов, вошедших впоследствии в книгу «Открытость бездне»), и свой фронтовой опыт, в том числе свое столкновение с ужасами фашистских концлагерей, лагеря смерти под Треблинкой:
«Вот еще один пример. Дивизия походным порядком возвращалась из Германии на родину. Я в это время, после второго ранения, был опять направлен в редакцию, уже лейтенантом. Соблазнили меня тем, что коллеги-офицеры там все с высшим образованием; так оно и оказалось. Проезжая мимо Треблинки, мы все заехали туда. Мы всё про нее знали. Читали статьи Гроссмана. Но я увидел слипшуюся массу детской обуви, заполнившую один из бараков, и во мне что-то перевернулось.
До того Холокост был чужой судьбой. Наша армейская судьба — риск остаться обрубком — без рук, без ног, без глаз — и ждать смерти как избавительницы. Судьба жертв Холокоста — сразу умереть. Но в бараке лежала детская обувь. В сознательном, организованном истреблении детей было что-то выходившее за рамки банального зла войны. Карамазовский вопрос о судьбе ребенка сразу умножился в полтора миллиона раз. Даже самое страшное, что я видел на войне померкло. Самым страшным было поле смрада к северо-западу от Сталинграда, между балкой Широкой и балкой Тонкой, в августе–сентябре 1942 г. После первого ранения, прикомандированный к редакции, я проходил каждый вечер через поле смрада и несколько раз натыкался на недохороненные руки и ноги. Хоронить как следует некому было и некогда. Выполняя свою жуткую и нелепую в этих условиях обязанность внештатного журналиста, я брел по открытой братской могиле за материалом о подвигах, о роли коммунистов и т. п.»
В других работах, «Работа любви» и «Чужое горе» Померанц приводит эти же воспоминания, однако говоря о Майданеке. Вероятно, память подвела философа, однако не стерлось главное: бесчеловечность увиденного.
Награды
Орден Красной Звезды (16 августа 1944 года)
Орден Отечественной войны II степени (17 мая 1945 года)
Медаль «За боевые заслуги» (22 декабря 1943 года)
Медаль «За оборону Сталинграда» (20 декабря 1942 года)
Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
Работы о Достоевском
Открытость бездне: этюды о Достоевском. Нью-Йорк, 1989.
Открытость бездне. Встречи с Достоевским. — М.: Советский писатель, 1990.
Источники
Миркина З.А. Проигравшие победители. Продолжение давнего разговора: благодаря или вопреки Сталину мы выиграли войну? // Новая газета. 12.11.2012. №128. https://novayagazeta.ru/articles/2012/11/12/52311-proigravshie-pobediteli
Померанц Г.С., Миркина З.А. Работа любви. М., 2017
Померанц Г.С. Чужое горе. Цит. по: http://pomeranz-mirkina.com/wp-content/uploads/2014/02/Chujoye_gore_P_M_PDF.pdf
Померанц Г.С. О подлости, о доблести, о славе // Вестник Европы. 2008, № 22. Цит. По: https://magazines.gorky.media/vestnik/2008/22/o-podlosti-o-doblesti-o-slave.html
Померанц Г.С. Записки гадкого утенка. — М.: Моск. рабочий, 1998. — 399 с.
